Итак, "Русский героический эпос" Владимира Яковлевича Проппа. В один пост всё, к сожалению, не вместилось - так что продолжение следует!
Длинное вступлениекак я купила эту книгуЯ купила эту книгу случайно) Было время (несколько лет назад), когда я искала "Исторические корни волшебной сказки" (куда более популярную работу!), потому что мне было бы приятно читать и перечитывать эту книгу на бумаге - но мне предлагали только допечатку. И вот, когда я уже перестала искать и приехала в книжный магазин за классическими детективами - я совершенно внезапно наткнулась на "Русский героический эпос"! К счастью, издатели наконец поняли, что стандартные слава вроде "книга будет интересна не только исследователям, но и широкому кругу читатей" в случае Проппа реально соответствуют действительности, что его и правда очень интересно читать - и потому будут покупать - и переиздали: и "Морфологию волшебной сказки" (о которой, я помню, писала здесь когда-то), и "Исторические корни волшебной сказки", и "Русский героический эпос".
[Впрочем, книга, кажется, есть и в интернете.]
об авторском подходеДолжна сразу предупредить: "Героический эпос" очень отличается от "Исторических корней". Я хотела написать это ещё в предыдущих сообщениях - но, с другой стороны: и "Морфология" ведь сильно отличается от "Исторических корней"... В любом случае, поиска истоков и сопоставления с эпосами других народов в этой книге почти не будет.
Также автор принципиально отказывается от двух вещей - поиска заимствований и сведения героев эпоса к конкретным историческим прототипам. Не мне судить, но если честно... я обеими руками за такой подход. Насчёт первого: не то чтобы для меня было так уж важно, что Россия - родина слонов; но параллели, выделенные другими авторами (которые Пропп приводит в примечаниях) действительно иной раз (не в обиду будет сказано!) выглядят как "не тысячу, а десять тысяч, и не рублей, а долларов, и не в лотерею, а в карты, и не выиграл, а проиграл". Так, например, в Соловье Будимировиче исследователи видят и норманнского пирата, и итальянского архитектора, и слияние двух древнеиндийских героев, и чешского королевича - что, на мой взгляд, показывает: даже если заимствование имело место - получившееся произведение весьма далеко ушло от оригинала) Так что и рассматривать его имеет смысл как самостоятельное произведение.
В "Исторических корнях волшебной сказки" автор часто приводит параллели со сказками и мифами других народов мира - но и там Пропп ни в коем случае не делает вывод о том, что русские заимствуют у греков, а китайцы - у немцев (или наоборот). Для него, функционалиста, схожесть условий труда рождает схожесть обрядов и мифологии. Можно с ним в этом не соглашаться: у психоаналитиков, например, будет другое объяснение - но и они не смотрят на расхожие сюжеты как на череду заимствований. Короче, повторюсь: я полностью согласна с авторским подходом.
В то же, что касается второго, то есть исторических прототипов... Ну, например, былинный Ермак Тимофеевич трагически гибнет в борьбе с татаро-монголами. Это далеко не единственный - но, по-моему, очень показательный пример.
о политической окраске книгиТакже я должна ещё раз предупредить о том, о чём уже упоминала в одном из предыдущих постов: книга очень политизирована. Не припомню, чтобы в "Морфологии" или "Исторических корнях" было столько цитат Энгельса и Белинского. Впрочем, дело далеко не только в цитатах - сам принцип работы автора весьма характерен.
Пропп строит свою периодизацию былин на основе конфликтов, наиболее значимых для определённой исторической формации. Герой для него - уже не совокупность определённых функций (как это было в случае сказки), но воплощение народного идеала. Подобный подход может и отпугнуть - поэтому ещё раз хочу подчеркнуть: "Русский героический эпос" - очень интересная книга! Каким бы страшным ни выглядело моё описание)
одна из причин, почему книга мне интереснаДля меня, например, книга оказалось интересной не только авторскими идеями, но и фактографическим материалом. Если большую часть сказок из афанасьевского сборника я всё же читала в своё время - то с былинами, к своему стыду, я была почти не знакома(( Есть также ещё две вещи (касающиеся не только былин, но и фольклора вообще), о которых Пропп мне напомнил - и которые заставили меня вновь восхититься фольклором. Но до них я дойду позже - а пока возьмусь, наконец, за пересказ! Не забывая - уж простите! - временами вставлять своё ценное мнение)Пересказ. Часть 1Периодизация былин. Одна из причин, по которой я люблю фольклор. Древнейшие пласты былинДумаю, мне нужно пояснить, что я имела в виду под словами: "Пропп строит свою периодизацию былин на основе конфликтов, наиболее значимых для определённой исторической формации". Дело в том, что фольклор не существует как вещь застывшая, не меняющаяся в течении сотен и тысяч лет - произведение продолжает формироваться от самых древних времён до времени непосредственно пересказа. Помню, я как-то читала сказку одного из народов Средней Азии, во многих чертах очень архаичную сказку - так там в какой-то момент царевна (сказка была записана в начале двадцатого века) перестреляла своих врагов из револьвера)) Именно эта черта фольклора - не просто древность, а именно вбирание в себя целых исторических эпох! - одна из тех вещей, которую я заново открыла благодаря книге Проппа.
Но я отвлеклась) Так вот, Пропп прекрасно видит, что практически в любой былине можно найти и очень древние, и близкие к современности черты. Поэтому Пропп периодизирует былину не по самым древним и не по самым новым - а по самым значимым (с его точки зрения) для смысла былины пластам.
И всё же - какие черты былины будут самыми древними? К какой эпохе они будут относиться?
Пропп относит начало формирования эпоса ко времени догосударственному - времени распада родового строя. В русском эпосе эти древнейшие пласты уже сложно разглядеть - поэтому в данному случае Пропп (редкий пример для данной книги!) всё же прибегает к сравнению. Он приводит в пример якутский, нивхский и шорский эпос - на его основе выделяя самое древнее в эпосе русском.
Для Проппа важнейшей чертой героического эпоса является борьба - и в случае догосударственного эпоса борьба ведётся против родового строя. Важнейшей ценностью становится индивидуальная семья - поэтому сюжетом очень часто становится борьба с различными чудовищами за жену. Любви при этом, что характерно, место не уделяется.
Магия при этом уже не является настолько значимым элементом, каким она была в сказке - герой сражается, прежде всего, силой своего оружия. И всё же магические элементы эпоса - это либо элементы древнейшие, либо результат повторного сращивания эпоса со сказкой (такое тоже бывает!).
Разрушение родового строя характерно возрастающим общественным неравенством. Поэтому подчёркивания того, какой герой щедрый, как он помогает вдовам и сиротам - это не только добродетель. Это показатель того, что изменился сам мир.
(По крайней мере, таково мнение Проппа. Насколько я понимаю, наши представления об обществе древности несколько изменились со времён Энгельса - но всё же здесь судить я не берусь.)
Но Пропп выделяет и чисто формальные черты древнего эпоса. Во-первых, это его размеры - такие эпосы, как правило, огромны. Во-вторых, именно для древнего эпоса характерна гиперболизация всего и вся. Герои более поздних эпох тоже, конечно, могут побить целую рать в одиночку - но и они не настолько выделяются размерами и мощью.
Самые древние богатыриПо этому принципу Пропп выделяет древнейших героев русских былин. С его точки зрения, это Волх (или Вольга) Всеславьевич и Святогор.
Былина о Волхе - почти забытая в народе - это история о богатыре-оборотне и его походе на Индию. Оборотничество - явно магическая черта - одна из причин, почему автор относит её к древнейшей. Насчёт второй...
Знаете, я думала, что рассказы, мол, в русском эпосе главный герой - защитник родины, а не завоеватель - в первую очередь, пропаганда. Однако, видимо, доля правды в этом есть. Именно поэтому рассказ о, собственно, походе на Индию во многих версиях былины попросту выпадает - остаётся лишь рассказ о чудесном рождении Волха. Именно поэтому поход пытаются оправдать и облагородить угрозами индийского царя. Именно поэтому появляется более поздняя былина, где Волх противопоставляется другому, близкому народу богатырю - и принижается при этом. И это ещё одна причина, почему былина сохранилась в небольшом количестве записей.
Другой пример древнейшего богатыря - Святогор. Он богатырь невероятной силы - типичный пример древней гиперболизации. Но его сила не находит себе применения: ни в защите Руси (Святогор и вступить-то на русскую землю не может!), ни даже в спасении девицы от какого-нибудь змея. Илья Муромец - богатырь намного более слабый, но чьи силы направлены во благо - ценится народом куда больше. С точки зрения Проппа, смерть Святогора воспринимается народом не как трагедия, а как закономерный уход богатырей старого типа.
Былины о сватовствеДалее Пропп рассматривает былины о сватовстве - в основном, неудавшемся сватовстве. Знаете, все эти страшные истории: о том, как богатыри четвертуют своих неверных жён? Любовные истории в былине и правда иногда выглядят, мягко говоря, не очень привлекательно - но Пропп показал, что и тут не всё так просто.
В сказках и древнейших былинах, девушка, с которой предстоял брак - это колдунья из другого мира, иногда откровенно враждебная герою. Тем не менее, брак с ней - благо. Так, с точки зрения Проппа, в сказке мыслится табу на инцест: жениться надо на чужой и только на чужой - чужая же мыслится как существо из потустороннего мира.
В поздней былине табу на инцест, конечно, никуда не делось - но люди перестали мыслить такими категориями. Брак со злыми колдуньями, прежде считавшийся благом, стал показываться как зло - ведь жениться надо на своей, соотечественнице и единоверной. Так что в этом действительно можно увидеть шовинизм - но не только и не столько мужской, сколько национальный.
Однако и здесь всё зависит от героя. Пропп подробно разбирает былины о Садко, Михайло Потыке, Иване Годиновиче, Дунае, Козарине и Соловье Будимировиче - и это очень разные истории.
Былина о Садко разбирается Проппом не только как былина о сватовстве - он показывает, как в ней отражён быт древнего Новгорода. Всё это очень интересно - но, боюсь, мне будет довольно сложно всё это пересказать(( Поэтому остановлюсь на сватовстве.
Былина о Садко сохранила одну древнюю, очень сказочную черту: очень чёткое разделение миров и путешествие героя в потусторонний мир. Причём хозяин этого мира - тоже древняя черта - не однозначно враждебен герою. И всё же брак с морской царевной для героя позднего эпоса уже невозможен.
(Хотя и тут встречаются исключения - но этой темы мы коснёмся позже.)
Никакой вражды - и, тем паче, никаких зверств вроде четвертования! - между героем и его невестой, тем не менее, тоже нет.
Следующим идёт разбор былины о Михайло Потыке. Тут как раз вражда имеется - но вражда взаимная. В ней героиня несколько раз пытается извести героя (одной из форм является навязанный ею брачный контракт, согласно которому один из супругов должен быть заживо похоронен, как только умрёт другой: таким образом былина осуждает подобный обычай), в том числе распяв его, когда он пытался её спасти - и только после этого следует не менее жестокая расправа героя. Кстати, потом Михайло женится на сестре своей первой жены, тайно спасшей его: и жили они долго и счастливо.
А вот для Ивана Годиновича с современной точки зрения действительно нет оправдания. В смысле: он навязался девушке, у которой уже был жених - а потом отомстил ей за то, что она выбрала своего жениха? Вот уж где действительно шовинизм без всяких "но"!
Дунай - интересный случай. Современному читателю довольно сложно его оправдать - но, как верно замечает Пропп, он и в былине-то... не положительный герой. Возможно, современный читатель проще отнесётся к службе Дуная чужому королю и гораздо хуже - к принудительному браку: но убийство собственной невесты, что характерно, ни для кого не выглядит как нечто правильное. Оно не показывается как таковое.
А вот Козарин мне понравился! Не знаю, как в былине - но в пересказе Проппа он хорош! Его история неудавшегося сватовства совсем другая - он спасает девушку, и они хотят пожениться... но тут выясняется, что она его сестра. Характерно, что для Козарина это не становится трагедией: вместо того, чтоб грустить, мол, ему не перепало - он рад, что нашёл родного человека. И это при том, что его - их - родители обращались с ним как с говном просто потому что. Кстати, в разных вариантах былины он либо мирится, либо не мирится с ними - но не навязывается, ведёт себя скромно, но гордо. А ещё он пощадил того из похитителей сестры, который уговаривал других пощадить и отпустить девушку!
Ну и наконец история о Соловье Будимировиче. Это - в противовес другим - история об удавшейся женитьбе: не на колдунье, а на своей. Её, конечно, мизогинично осуждают за то, что она сама первая попросила взять себя в жёны - но никакой трагедии с убийствами не происходит) Так что слухи о том, что богатыри всегда несчастны в любви и безумно жестоки к своим жёнам, несколько преувеличены)
Борьба с чудовищамиИ вот Пропп переходит к самым известным героям былин - Добрыне Никитиче, Алёше Поповиче и Илье Муромце. А так их борьбе с чудовищами.
Чудовища здесь - это змей, Тугарин и Соловей-разбойник. Такие враги - полузооморфные, сказочные - одна из причин, по которой Пропп относит былины о них к ранним, "феодальным". Татары, когда они появятся в былинах, будут выглядеть куда более реалистично - и Пропп не верит, что образ врага настолько бы расчеловечился в столь позднюю эпоху. Таким образом, по мнению Проппа, основная составляющая этих былин была создана в домонгольскую эпоху.
Другая причина - это цели враждующих сторон. Изначальные, уже несохранившиеся причины конфликта Пропп описывает очень кратко и очень странно: "Убивая змея, Добрыня уничтожает в сознании людей границу между этими мирами, а тем самым уничтожает веру в потусторонний мир. Однако такой смысл змееборства уже давно позади в русском эпосе Киевской Руси, и не в этом состоит подвиг Добрыни, как он изображается в нашей былине". В смысле - уничтожает веру в потусторонний мир? Она могла перейти в другие формы - но вряд ли была совсем уничтожены и пережита в эпоху аж до Киевской Руси! Да и в сказке - неужели и там борьба со змеем демонстрирует атеизм? Здесь я не поняла Проппа, честно.
В любом случае, нынешние цели борьбы уже совсем другие: это защита государства. И защита веры, кстати говоря - даже Пропп признаёт: церковь в ту эпоху ещё не представлялась злом в народном сознании. Пропп отрицает толкование змееборства именно как крещения, но всё же христианская символика победы над змеем с помощью "шапки земли греческой" - монашеского головного убора - довольно очевидна.
Поэтому и то, что Алёша - сын попа, ещё не показывается как нечто плохое. Вообще, Пропп яро защищает Алёшу: для него он воплощение пылкости и молодости - но не коварства. Приписывание Алёше отрицательных качеств идёт, с точки зрения Проппа, от неправильного толкования былин и... внезапно, из духовных песен: где воинская доблесть противопоставлялась христианскому смирению. (Лично от себя скажу, что со столь положительной оценкой Алёши я могу согласиться лишь отчасти).
И именно поэтому в одном из вариантов былины Илья Муромец спасает от Идолища не Киев, а Царьград. Там, правда, довольно интересный конфликт версий, где образ калики (а царьградская версия былины, по мнению Проппа, возникла именно в каличьей среде) то возвышается - то принижается, но всё же: важно помнить, что и такая версия существует. Этот факт нам ещё пригодится.
Князь Владимир в этих былинах ещё предстаёт положительным - или, по крайней мере, не совсем отрицательным персонажем) Тем не менее, уже здесь есть намётки его будущего конфликта с богатырями.
Интересно, как представлено в былинах спасение женщин. Например, Добрыня возмущается, что князь посылает его спасать его племянницу: но, по мнению Проппа, дело тут не в ненависти к женщинам и - тем более - не в страхе перед змеем (хотя и такая версия тоже есть!), а в социальном конфликте: Добрыня возмущается, что князь посылает его на задание как своего слугу (цитаты из такой версии Пропп тоже приводит). Вообще, по мнению Проппа, спасение отдельных людей от чудовищ уже не кажется народу достаточно героическим. В эпосе всё чаще появляются не отдельные красавицы, а спасённые города и сёла - но наибольшее развитие эта тема получит в былинах о татаро-монголах.Как-то так) Следующий пост будет потом, точно не завтра. Надеюсь, он будет интересным - у Проппа, по крайней мере, ещё много интересного впереди!