Слушая песню "Kain Und Abel" всё тех же Das Ich, мысленно вернулась к тексту легенды, а затем - к фрэзеровским комментариям на неё. И меня озарило! Не, может быть я, конечно, и ошибаюсь, а скорее всего - просто изобретаю велосипед, но я как никогда ясно понимаю: Фрэзер был неправ.
У Фрэзера речь, кроме всего прочего, шла о первобытном сознании. Фрэзер абсолютно правильно отказался переносить наши особенности психики, такие как совесть, на сознание наших предков и ныне здравствующих племён. Но он всё же ошибся, перенося нашу привычку искать везде причинно-следственные связи. Табу страшно нарушить (в частности, страшно убить) не потому, что придут духи и заберут к себе, а просто потому, что нарушать табу - страшно. Если всё же пытаться объяснить этот страх, то это скорее страх от того, что рушится мир, поддерживаемый табу. А если мир разрушен, по крайней мере, разрушен для тебя - жди чего угодно. Ну вот предки наши, по всей видимости, больше всего боялись духов, а я в детстве на их месте больше всего боялась ада и чертей) Совесть ли это? Нет, наверное, не в нашем её понимании, но это куда ближе к совести, чем кажется на первый взгляд. Во многом это основание для совести.
Понятнее мне стали и очистительные ритуалы. Нам часто кажется лицемерным выбор - либо ты виновен, совсем, полностью, независимо от твоей воли и обстоятельств, вплоть до того, что можешь просто умереть от своей вины; либо - абсолютно невинен, чист - стоит только провести ряд формальностей, иногда, правда, мучительных. Но это для нас с нашим (не более лицемерным ли?) умением всё делать наполовину - одновременно страдать и не страдать, винить и не винить себя. Наши предки же разграничивали свои страхи и желания не качественно, а количественно. Как в тотемистическом празднике - ну вот нам сейчас предложи день, когда можно делать всё что угодно, нарушая основные законы, мы бы, наверное, отказались - не только потому, что наши убеждения вросли в нас, не только потому, что мы по-другому смотрим на последствия, а и потому, что мы можем качественно, а не количественно себя разграничить. И я опять же вспоминаю своё детство, когда я говорила себе "стыжусь до конца сегодняшнего дня, а завтра как небывало" или "боюсь до того, как увижу то-то и то-то (например, человека, меня обидевшего; или посещу здание, где случилось что-то неприятное), а если увижу и ничего не произойдёт, то не боюсь, совсем". Да что там детство, оно продержалось добрую часть подросткового возраста - только начавшийся невроз изменил ситуацию.
Я не говорю, что бывает только так - никогда не бывает "только", всегда кто-то боится наказаний духов, кто-то - себя, кто-то - быть не как все (на это не стоит смотреть свысока!). В конце концов, без табу не было бы культуры, а без нарушений табу - цивилизации, и то и другое должно было иметь место и имело место.